100 объектов для моли

«Товарищество Новые Тупые» возникло в 1996 году в Санкт‑Петербурге — в период радикальной трансформации культурного поля постсоветской России. Сформировавшись на базе галереи «Борей», группа объединила художников, писателей и философов (Вадим Флягин, Игорь Панин, Владимир Козин, Александр Ляшко, Сергей Спирихин, Максим Райскин, Инга Нагель, Олег Хвостов), стремившихся переосмыслить художественное высказывание в условиях утраты прежних эстетических и идеологических координат. Их практика — преимущественно перформативная, спонтанная, телесно‑ориентированная — артикулировала новую чувствительность, порожденную социальной дестабилизацией эпохи. В этом контексте «тупость» рассматривается как сознательная стратегия: отказ от художественной репрезентации в пользу непосредственного, алогичного, нелепого действия — жеста, не обладающего завершенной формой, но насыщенного критическим потенциалом. «Тупая жизнь порождает тупой взгляд, тупой взгляд порождает тупое искусство, а это уже гармония» — так иронично объясняли свое кредо члены товарищества.

Работа «100 объектов для моли» была создана Владимиром Козиным к первой выставке товарищества — «Консервативный реализм», которая прошла в галерее «Борей» в 1996 году. Идея строилась вокруг метафоры времени, исчезновения и бренности повседневного. Поврежденный молью отрез офицерского сукна, изначально предназначенный для утилитарной цели, стал отправной точкой для художественного размышления. Козин превратил ткань в аллегорическое поле, вырезав из нее образы окружающей действительности — автопортрет, фигуры близких, бытовые знаки, силуэт бурлаков с картины Репина. Этот вымышленный мир был задуман как обреченный на исчезновение. Первоначально идея предполагала помещение этих фигур в замкнутое пространство с глазком для наблюдения за их медленным разрушением — своего рода «жертвоприношением времени».

Финальная версия инсталляции отличалась от замысла: силуэты были размещены на стенах как ускользающие тени повседневной жизни. Через несколько лет художник нашил их на четыре серых полотна — в таком виде работа продолжила свое существование.