Без названия

Для искусства Андрея Ройтера, художника эпохи перестройки, характерна лиминальность — переходное, пороговое состояние. Он работает в зыбком промежутке между концептуальными семиотическими играми, карнавальными экспериментами сквота «Детский сад» в традициях новой волны и эстетикой арте повера, между советским миром прошлого и западной культурой настоящего.

В интервью искусствоведу Виктору Агамову‑Тупицыну художник вспоминал, как в середине 1980‑х годов его увлекла проблема картины в ее исторической перспективе: «Так возник зеленый монстр‑мутант, уродливый отпрыск матушки‑живописи и папаши — цементно‑блочного говорителя, покрытая слоем цемента картина‑объект». Окрас «мутантов» напоминал как военный камуфляж, так и зеленоватые обветшалые заборы и старые гаражи. Монотонность холстов прерывали разрезы: одиночная рана или множество полос, будто отверстия радиоприемника. Расположенное на стене полотно создавало иллюзию «двойного дна»: за невзрачной поверхностью замурован динамик или расположен тайник. В этом тайнике могут прятаться как истинные значения двуязычия, обычно зашифрованные в шаблонных фразах, так и зияющая пустота. Она есть «ничто» как основание идеологических лозунгов, или «отсутствующее» — все вычеркнутое, удаленное и отторгнутое официальной речью.