Дневник Екатерины Ломеевой
Екатерина Ломеева (род. 1997, Москва)
Работаю в области современного искусства с 2015 года. Учусь в Российском государственном гуманитарном университете на факультете культурологии. Мне интересны современное искусство, визуальная культура, гендерные исследования (в особенности конструирование «мужского» и «женского» в различных культурных средах). Умею находить общий язык с любым человеком, объяснять сложные вещи простым языком.
Когда наблюдаешь за движениями посетителей во время бросания Лент, замечаешь отсутствие возрастных и физических границ. Посетители с ограниченными возможностями так же счастливы в игре, как дети. Взрослые забывают на минутку обо всем насущном и вспоминают детство.
Разрушение менторской функции музея дарует людям возможность получать информацию согласно Джону Дьюи. Это значит, что самый лучший способ обучение — через опыт и участие.
Во время общения в «Кафе “На лестнице”» посетители чувствовали свою сопричастность к культурному производству, пытались находить решения для поставленных вопросов, находя все больше примеров из истории. На вопрос про манипулятивный арт-проект посетители ссылались на творчество Абрамович, ставили вопрос: «Что такое манипуляция? Результат задумки художника или то, как аудитория восприняла проект художника?».
Посетители из Таджикистана активно обсуждают полотно лайтбокса. «Боже, как правдиво, но 4 тысячи за фотосъемку?? Да я сама твою свадьбу на телефон пофоткаю!»
Распитие чая стирает социальную дистанцию между educator-ом и посетителем. В вечернее время разговор часто выходит за рамки размышлений, переходя к личному, частному опыту. Интимные переживания в контексте музейных посещений выходили на первый план. Идея сопричастности становилась темой для обсуждения вариантов взаимодействия с музеем.
Мысли посетителя «Кафе “На лестнице”»
— Что для вас чай в рамках посещения музея?
— Чай — это целая культура, это эстетика. Погружаясь в культурное пространство через чаепитие, мы становимся частью чего-то большего.
«Шкафы Линды вызвали у меня ностальгию по детству. После войны у нас ничего не было. Мы играли на улице. В ход шли ветки, камни и самое удивительное явление — лед. Лед на солнце — самый драгоценный алмаз. У нас были целые соревнования, трофеем которых был этот лед».
Когда наблюдаешь за хаотичным движением посетителей по выставке, замечаешь разницу между теми, кто ознакомился с экспликацией, теми, кто узнал у медиатора о всем происходящем, и теми, кто зашел просто посмотреть. Разница колоссальна. Первые ведут себя относительно спокойно, но с осторожностью, заходят в башню, спрашивают перед тем, как открыть шкафы, интересуются, можно ли взять газеты. Вторые ведут себя расслабленно, становятся соучастниками коллективных нитей, активно примеряют маски, погружаются в игру, высказывают свои мысли в «Кафе “На лестнице”». Третьи же очень осторожно обходят пространство, ничего не трогают, с вопросом во взгляде смотрят на медиатора, стараются действовать согласно правилам, установленным в культурных учреждениях (ничего не трогать, не шуметь и т.д.), обычно они быстро выходят из пространства Бюро.
Полчаса до закрытия музея. Девушка лет 25-тибегает по пространству локации, размахивая деревянным мечом и уничтожая противников из лент.
— Почему вы так свободно себя чувствуете в этом пространстве музея?
— Я чувствую прилив энергии в бюро. Мы пришли сюда в 17, пробыли немного и ушли смотреть выставку Пепперштейна. Некоторое время после мы собирались уходить, но мне так хотелось вернуться в бюро. Мне кажется, что это единственный музей (имеется в виду «Бюро переводов»), где можно все трогать, создавать без надзора. Я могу здесь быть собой. Потому что я знаю, что никто не будет контролировать взглядом каждый мой шаг, я могу взаимодействовать со всеми представленными экспонатами и инсталляциями. Я понимаю, что я часть этого проекта.
Шкафы Линды:
«Я вижу здесь так много предметов. Это великолепно, глаза разбегаются. Может, вы помните, что в детстве было можно иметь коробочки с разными билетиками, камушками, ракушками. У меня такая была. Мы приносили их в школу раз в месяц примерно. У кого самая красивая и наполненная шкатулка или коробочка, тот становился самым... не знаю... крутым, что ли».
Посетители с таким усердием пишут свои желания на лентах. Они стараются сделать свою ленту запоминающейся. Фотографируются с ними.
И очень радуются, когда на оставленные ими инстаникнеймы приходят сообщения от посетителей.
«Кафе “На лестнице”»
«В ходе беседы у нас образовался вопрос: почему мы не верим во что-то сверхъестественное, если искусство всячески это подтверждает?»
Во время обсуждения мы сошлись на психологической теории, в которой говорится о том, что человек не может придумать того, чего не видел в своей жизни.
Бюро переводов — необычайно важный проект, проведение которого показало мне, насколько современное общество готово к работе и взаимодействию с проектами музея; большинство посетителей приходят не только для получения информации на выставках, но и чтобы поделиться — настал тот момент, когда аудитории музея есть что сказать, но для этого им необходим новый типа сотрудника, который их выслушает и даст пространство для дискуссии — медиатор/эдьюкейтор.
За время проекта я встретилась с огромным количеством единомышленников, которые мыслят в схожей с моей системе координат — люди осмысляют музейные пространства, задумываются о музее будущего, о силе искусства и проч. Необычайное вдохновение — именно этим словосочетанием я могу описать то, что дал мне проект. Общение для меня — самый важный аспект жизни, это моя стихия, в которой энергия питает мой разум и позволяет реализовывать задуманное. Именно поэтому в общении для меня в первую очередь важна обоюдная заинтересованность собеседников в происходящем.
Однако медиатор — достаточно подвижная фигура, которая должна улавливать и такую тонкость, как настрой посетителя на разговор. Есть люди, которые приходят в музей уже готовые к общению; они растили в себе определенные идеи в области культуры, и «Бюро переводов» стало для них местом, где их идея осмыслялась с нескольких точек зрения и обретала жизнь, облаченную в слова — это прекрасно. Другие посетители приходят, чтобы провести время наедине с самими собой; для них наше пространство стало местом медитации, релаксации, отдыха. Такие посетители не настроены на диалог, их логика куда глубже. Они могут часами сидеть на трибунах, созерцая деятельность других посетителей, что-то записывая или читая. Лишь иногда такие посетители спустя длительное время наедине со своими мыслями подходили к медиатору не столько, чтобы что-то спросить, сколько для беседы, которая чаще всего перерастала в многочасовую дискуссию, в которой каждый приобретал что-то свое. Всегда вызывающая у меня жгучий интерес категория посетителей, которую я условно назвала «зашедшие случайно». Посетители — лотерея, никогда не знаешь заранее их реакцию. Однако их реакция всегда удивляла меня — после краткой справки о проекте большая часть посетителей хотели изучить все пространство Лаба и попробовать себя в каждой инсталляции. Неожиданно для себя я обрела вдохновение в рассказах посетителей из других регионов и стран. Их истории каждый раз стимулировали во мне желание узнать как можно больше об их странах, культуре, традициях и т.д.
Поскольку я больше привыкла работать с большой группой людей в качестве гида или экскурсовода, опыт медиации был для меня новым. Перед проектом я думала, что не все люди захотят общаться с незнакомым человеком один на один. Но два месяца «Бюро переводов» доказали совершенно обратное: посетители были очень рады личному общению и индивидуальному подходу, многие приходили не один раз, приводя своих друзей на медиацию, размышляли о музее будущего и не могли уже представить данную институцию без медиатора. «Кафе на лестнице» подарило медиаторам свободу общения в располагающей для этого обстановке: чашка чая и красивый вид за окном очень быстро сближали медиаторов с посетителями. А подвижные игры у шкафов позволяли быстро подружиться с посетителями, став с ними одной командой или, напротив, достойным соперником как в игре, так и в дискуссиях.
Я проанализировала все разговоры с посетителями о том, каким должен быть музей будущего, и у меня получилось вот такое описание: музей будущего — открытое пространство, где посетитель может не только получать, но и отдавать информацию. В музее есть разные опции взаимодействия с посетителями, разделяющиеся по глубине общения с посетителем, т.е. от лекций, где посетитель только слушает, до проектов, где посетитель становится производителем инсталляции (чего угодно). Важной категорией выступила экологичность музея будущего, его озелененность. Музей — не только пространство для досуга (библиотека, кафе, книжный магазин, сувенирная лавка, кинопоказы), но и место, где каждый может найти для себя зону комфорта (общение с медиаторами, создание чего-либо, спокойное времяпровождение у розетки). Хоть Бюро переводов и экспериментальный проект, но именно в таком ключе посетители видят музей будущего. А я как медиатор всегда буду рада им помочь.