Никита Алексеев «Аахен — Яхрома»
Вряд ли нам поверили, скорее решили, что мы просто сумасшедшие, и ситчик продали. Маша Константинова и Вера Митурич мучились, сострачивая дома на швейных машинках миндалевидные клинья.
Далее мы партиями покупали по Москве семьсот надувных шариков — друзья-математики сказали, что меньшим количеством мы не обойдемся. Это сейчас, когда для украшения новооткрываемой столовки надо получить несколько сотен надувных шариков, только свистни — тут же привезут. Тогда мы многократно ходили, рассредоточившись, по разным точкам и покупали здесь десять шариков, там, если продадут, — тридцать.
В село Назарьево поехали довольно большой компанией: ясно было, что труд предстоит нешуточный. Когда вышли на железнодорожную платформу, было жарко, лил дождь и парило сладостным травяным запахом. Пока добрались до заранее выбранной сочно-зеленой полянки недалеко от Клязьмы, уже промокли.
Начали надувать шары и запихивать их в мокрую ситцевую оболочку. Пытались это делать при помощи автомобильных насосов, взятых взаймы у знакомых, но быстро поняли, что это еще труднее, чем пользоваться собственными легкими, губами, зубами и руками. Если знать, что в те времена хвостики у шаров не закручивались сами собой, а надо было их перевязывать ниткой, станет ясно, какая это была работа.
После пятидесяти шаров у меня в голове начало звенеть. Наверно, это называется переизбыток кислорода. Теплый дождь все лил. Мы надули все красные, зеленые, желтые, белые и голубые шары, поместили их в оболочку. Шар у нас не получился.
Вышло похожее на амебу существо метров шесть длиной и два высотой, мокрое и упорное, поскрипывающее разноцветными сферами своих внутренностей. Катать такой по лугу было невозможно. Поэтому после недолгого совета решили сплавить его по Клязьме.
В последний момент Моня засунул внутрь «шара» детский электрический звонок, работавший от батарейки, как в «Либлихе». Мы потащили по лугу, словно бурлаки, сырую тварь, норовившую угнездиться сферическими члениками в каждой ямке, к реке. К реке, почти замкнутой петлей омывающей Москву.
Поднатужившись, сбросили в медленно текущую воду. На воде, согласно Архимеду, эта штука приобрела приблизительно шаровую форму и, тихо позвякивая, уплыла за излучину. Мы почувствовали, что теперь свободны.
Андрей Абрамов сделал великолепные цветные фотографии широкоугольником и кретинским в оптическом смысле панорамным аппаратом «Горизонт». Цвет на них не приподнят, все так, как было на самом деле: яркая, будто в Англии, трава, надувные шары попсовых цветов и переливающаяся перламутром аморфная тяжесть «шара».
Это странная для КД работа. Недаром Андрей в описании всех акций ничего про нее не смог написать, кроме того, что «шар, тихо звеня, уплыл по реке».
В этой акции было слишком много цвета, слишком много фактуры и человеческих усилий, чтобы многословно о ней рассуждать, как это было возможно по поводу других работ «Коллективных действий».
А я «Шар» люблю. Кто-то потом рассказал, что в павлово-посадской газете якобы вышла заметка насчет того, что на Клязьме обнаружен непонятный предмет из ситца, набитый воздушными шариками, с электрическим звонком внутри.
Хотелось бы прочитать. Но я не думаю, что такая статья была напечатана: кто бы ее разрешил в те времена? А сейчас пускать большой ситцевый шар вниз по Клязьме скучно и бессмысленно. Все тут же поймут: это корпоратив и развлекуха.