Спустя тридцать лет после падения Советского Союза постсоветские исследования все еще во многом сфокусированы на 1990-х — времени эйфории, взрывных, травматичных и стремительных перемен, распространения пост- и неоколониальных веяний и т. д. В то же время более серьезные практические последствия следующей эпохи редко оказываются в центре внимания ученых: этот период часто называют временем, «в котором ничего не происходило». Взяв за основу теорию базовых человеческих ценностей Шалома Шварца, социологи Индрек Тарт, Марко Сымер и Лаур Лиллеоя в начале нынешнего десятилетия проанализировали то, что они называют второй волной постсоветской эры, а именно — изменения, происходившие с государством и общественными ценностями на протяжении нулевых*. Они обнаружили, что именно в Эстонии (в сравнении с Латвией и Литвой) ценности русскоговорящих и местных сообществ различались больше всего, и что эти различия особенно усилились на рубеже девяностых и нулевых. Согласно этому исследованию, эстонцы больше ценят личную свободу и удовольствие от жизни, в то время как русскоговорящее население сфокусировано на идеях власти, контроля и подчинения — что есть выражение их социальной незащищенности, с одной стороны, и ориентации на пропутинские СМИ — с другой. Однако если обратиться к текущему десятилетию, т. н. третьей волне, мы увидим стремительно набирающие популярность в Эстонии национально-консервативные антидемократические силы, сконцентрированные именно на власти, контроле и подчинении. Растет число эстонских сообществ, выказывающих одобрение любым новостям из России и заявлениям российского президента в адрес геев или активистов, затрагивающих проблему изменения климата, — что можно интерпретировать как порочную ориентацию на карательную патриархальную власть, на фрейдовскую фигуру Отца. Сторонники такой власти надеются, что она сможет четко отделить правых от неправых, хороших от плохих. Но еще более удивительна популярность подобных — откровенно фашистских — тенденций среди русскоговорящего населения, которое воспринимает их как проявление силы, наконец озвучившей долгое время «подавлявшуюся истину»: Ordnung muss sein! («Должен быть порядок!»). Таким образом, отождествление с авторитаризмом происходит на обеих частях социокультурного поля. В своем выступлении мы попытаемся обрисовать сложившуюся ситуацию и те изменения, которые возникли и продолжают происходить вместе с ней во многих сферах социальной жизни, культуры и особенно в искусстве Эстонии.
* Indrek Tart, Marko Sõmer, Laur Lilleoja “Alusväärtused Eestis teise laine perioodil” — Nullindate kultuur I (ed. Aili Aarelaid-Tart), Tartu: TÜ kirjastus, 2012, pp. 44–70.