Четыре канала познания. Рассказ из книги Павла Пепперштейна «Тайна нашего времени». 18+
Кто живет в глубине Четырех Каналов Познания, чем занимается лаборатория «The Diamond SKY» и кто снял фильм «Древние белокожие цивилизации в Африке» — читайте рассказа Павла Пепперштейна из сборника «Тайна нашего времени».
Чарли Оттли пробует мясо гигантского скорпиона. It’s full of some liquid, indeed... mmm... quite a special taste... I can’t say it’s delicious but perhaps the men of this land find that’s cool...
Чарли Оттли! Чарли Оттли! Чарли Оттли again! Веснушчатая коротконогая англичанка, гурманствующий осколок Британской империи, весело путешествует по сковородкам и жаровням мира, где в ответ на ее беспечный щебет придавленно шипит и скворчит разноплеменная снедь.
Трое фриков развлекаются с огнем, исследуя возможности физического уничтожения различных предметов. Их занимает вопрос: взорвется ли огнетушитель, если его кинуть в огонь? Здесь все чем-либо упорно интересуются.
Упитанный афробританец, видимо завсегдатай спортзала, тряся своими дредами, не на шутку озаботился выяснением вопроса, существовал ли Джизус на самом деле, и вообще, как там обстояло дело с этой историей, которая так потрясла мир? О, его не остановить! Этот энтузиаст лезет во все щели, любознательным танком наезжает на жрецов всевозможных конфессий, требует объяснений от раввинов, папских нунциев и даже, кажется, от буддистов: кто придумал весь этот стафф? Зачем парни в тогах жгли в медных быках парней с нимбами? По понятиям ли прибивать инакомыслящих ребят к деревянным крестам? Куда подевались файлы уголовного дела, которое вел шериф Пилатус? Историки, археологи и богословы толкают свои телеги, а наш любознательный дредоносец все никак не догоняет. Ничего не проясняется, но саспенс нарастает.
Фараоны, инопланетяне, подводные лодки, микроорганизмы, манускрипты, спизженные картины, киты, ягуары, аквалангисты, тибетские и перуанские ламы... Масса загадок, бесчисленные лучи света, пронзающие насквозь многообразные миры тьмы. Ничего не проясняется, ночь саспенса длится. Местами, будто иней, посверкивает прохладный британский юмор, пропитанный имперским скепсисом. Но посверкивает он лишь на тех узких участках информационной поверхности, где ему разрешает посверкивать властвующая идеология глобализма. Шекспир: часто ли он тряс своим копьем? Белые пятна незнания исчезают на глазах, превращаясь в черные дыры знания. Кто стоит за всем этим дребезгом? Кажется, Квазар.
Квазар, Квазар, Ответь за базар!
Магда Геббельс: леди Макбет и золотое яйцо Гитлера. За что Леонардо не любил Джоконду? Динозавры будущего. Спесивые псы Вселенной. Порой остроумие телеведущих исчезает, словно бы сожранное Квазаром или ягуаром, и остаются жирные, но дырявые ломтики соленого информационного мяса, где простенький саспенс играет роль специй. Пища в целом отнюдь не вегетарианская, хотя, возможно, это не что иное, как наномодифицированная масса, созданная сотрудниками Каролинского или Мичиганского университета на основе ветвящейся сои.
Телевидение подобно городам на воде: Венеции, Амстердаму, Бангкоку. Здесь вместо улиц — каналы, а в каналах воды текут в одном направлении. В этом оправдание телевидения: оно не интерактивно, оно поддерживает созерцательное отношение к миру, хотя и предлагает медитировать на нечто вроде мусорного шквала. Считается, что телевидение реакционно, а Сеть прогрессивна, но Сеть в большей степени лишает свободы, окутывая нынешнего субъекта своей неизбежностью и обоюдоострой иллюзией соучастия. Сеть способствует так называемому полноценному участию в мире, а телевидение — ущербному и отстраненному. Таким образом, роль телевидения более милосердна и честна: этот экранчик (в отличие от компьютера) есть черное зеркало, в котором каждый может ясно различить свою тусклость и призрачность. Такого рода созерцания, как правило, полезны. Каждый телезритель приобщается сонму пенсионеров и больных, живущих в ожидании очередной серии тупого сериала, но существуют всё же четыре интернациональных канала, пронзающих мир насквозь и формирующих массовое представление о Вселенной, взятой в совокупности макро- и микромиров.
На самом деле, этих каналов больше, чем четыре, но мне нравится число четыре, поэтому обозначу эту стержневую структуру планетарного самосознания словами «Четыре Канала». Пусть каждый назовет их сам: Discovery, «BBC Живая Планета», National Geographic, Via-Sat History — и прочее. Как беспечно поется в песенке:
You and I are nothing but mammals
Let’s do it like they do on the Discovery Channel!
В каналах Венеции, Амстердама и Бангкока по поверхности вод плывет пестрый мусор, но в гнилой глубине живут монстры. Возможно, святые монстры — кто знает? Живут они и в глубине Четырех Каналов Познания. Эти каналы полны новейшими преданиями о всевозможных тайнах, но кто поведает нам о тайне самих Четырех Каналов? Кто выудит, кто вытащит на поверхность их глубинного подводного монстра, который (возможно) у них один на четверых? Кто сделает это?
Это попытались сделать ученые Мичиганского (возможно, Каролинского) университета в ходе одного смелого и, как выяснилось, рискованного эксперимента. И хотя эксперимент изначально вовсе не задумывался секретным, но закончился он столь странно, столь нелепо и тупиково, что можно с уверенностью полагать: о нем никогда не расскажут ни на одном Канале Познания. Поэтому придется мне рассказать об этом.
Идея эксперимента, о котором идет речь, родилась в воспаленном (в меру воспаленном) воображении доктора Сьюзен Сваровски, чье имя сверкало как искусственный алмаз в кругу американских антропологов в начале двадцатых годов двадцать первого века. Эта дама, происходившая из всем известного бриллиантового клана, с молодых ногтей посвятила себя науке, а поскольку судьба щедро одарила ее деньгами, она (славясь экстравагантностью) позволяла себе самые неожиданные эксперименты в роскошной университетской лаборатории, существовавшей на ее личные пожертвования. Что еще сказать о ней? Надо ли говорить, что она была веснушчата, светлоглаза, длиннолика и, хохоча, показывала бледные десны над крупными зубами? Восторженность ее не имела пределов, и все, знавшие ее поверхностно, полагали, что она полная идиотка. Но мисс Сваровски не была идиоткой. Напротив, алмазный геном одарил ее умом, и она мастерски скрывала свой тайный ум от всех, кроме проверенных коллег и любимого питбуля Пончо. К мужчинам (как, впрочем, и к женщинам) она являла полное равнодушие, фригидность свою боготворила и гордилась ею, словно невидимым фригийским колпаком, венчающим ее свободолюбивую голову.
Уже к двадцати пяти годам она являлась автором множества серьезных трудов, возглавила кафедру и вполне заслуженно пользовалась глубоким уважением тех глубоких ученых, которые способны ценить только настоящих чудовищ знания. Таковым чудовищем и являлась доктор Сьюзен Сваровски, но под ее началом в университетской лаборатории трудились трое монстров еще более выдающихся, но, соответственно, и более сокровенных.
Первым следует назвать Курта Когайло, очень скромного человека и подлинного гения, которому никто не мог смотреть в глаза. Формально лицо его ничем не отличалось от всех прочих лиц, разве только лишь своеобразной выпученностью вечно псевдопотрясенных очей и поразительной влагой огромного рта, но не в этих деталях дело: на духовном уровне лицо это являлось коллекций редкостных аспектов ужаса, о коих не ведают не только в высших мирах, но даже и в земной юдоли, где ужас представлен щедро и разнообразно. Короче, лицо доктору Когайло выпало такое, что даже Линда Сведенборг, обожающая все омерзительное, не находила в себе сил смотреть на него, хотя (как и прочие сотрудники лаборатории) она искренне любила и уважала доктора Когайло, причем не только как выдающегося ученого, но и как человека, ибо Когайло сочетал в себе стопроцентную честность с тысячепроцентной отзывчивостью.
Линда Сведенборг, несмотря на шведское происхождение (якобы она вела свой род от знаменитого духовидца), обладала обликом южанки: низкоросла, смугла, плотна, пригожа, черноглаза, кучерява — в общем, очень славная женщина, причем невероятно талантливая трудоголичка, что же до весьма специфических сексуальных извращений, которым она предавалась в свободное от работы время, то это — ее личное дело.
Третьим в упряжке Сьюзен Сваровски состоял Бен Люти, совсем еще почти маленький мальчик-мулат, лет не более семнадцати, но настолько фантастический вундеркинд, что от его способностей леденел даже сверхгениальный Курт Когайло. Так они и жили, восхищаясь друг другом, любя друг друга и продуктивно, искрометно трудясь.
Эксперимент, задуманный доктором Сваровски, обозначался в лаборатории прозвищем «The Diamond SKY» («Алмазное Небо»), и готовилась к нему вышеописанная четверка не менее года. Я не посвящен в технические детали, поэтому прошу меня простить (тем более что я визжать готов от отчаяния), знаю только, что доктор Когайло взрастил специально для данного эксперимента некую Сферу, сотканную из нанополимеров последнего поколения; подобные материалы Когайло обозначал словом «информы» (informs). Внутрь Сферы поместили четыре телевизора, крестообразно обращенные экранами друг к другу. На экранах четырех мониторов постоянно транслировались передачи Четырех Каналов Познания — потоки информации смешивались в зоне светлого квадрата, располагающегося в средоточии Сферы. В определенный день, в определенный час Сваровски, Когайло, Сведенборг и Люти остались в лаборатории одни, наедине со Сферой. Тогда они и ввели Сферу в состояние предельно высокой интенсивности. Как это было сделано — не ведаю. Знаю только, что была допущена ошибка... В результате экспериментаторы погибли.
Утром другие сотрудники лаборатории нашли их останки. Из их тел куда-то исчезла вся кровь — на холодном полу лежали только сморщенные телесные конверты: не стало Сьюзен Сваровски, Курта Когайло, Линды Сведенборг и Бена Люти. Тела лежали крестом, а в центре этого креста чернело выжженное пятно. Три телевизора взорвались, но последний работал, демонстрируя документальный фильм под названием «Древние белокожие цивилизации в Африке». Относительно этого фильма так и не установили, откуда он взялся: ни на каком из телеканалов о нем не слыхивали, а лицо и голос ведущего не удалось идентифицировать.
Павел Пепперштейн «Тайна нашего времени»
Год: 2018
Издательская программа Музея современного искусства «Гараж»