Галерея «Скайлайт». «Музей современного искусства, отдел орлов». «Секция документов»
Четыре года, c тысяча девятьсот шестьдесят восьмого по тысяча девятьсот семьдесят второй. Марсель Бротарс посвятил грандиозному проекту — «Музею современного искусства, отделу орлов». В «Музей…» входило двенадцать отдельных секций (не считая различных анонсов, выставок, публикаций, документации и прочего, тоже представленных на выставке в «Гараже», частично — на большой стене в центральной галерее), которые все вместе составили едва ли не самый значительный проект в истории европейского послевоенного искусства. Это не вполне обычный музей — скорее грандиозный комментарий, символический корпус идей, которые существуют вокруг музея как такового с момента его основания и определяют механизмы его трансформации как пространства и институции. Проект начался в брюссельской мастерской Бротарса с так называемой секции девятнадцатого века. Сам Бротарс довольно подробно описывает этот момент в одном из интервью, когда после протестов шестьдесят восьмого года, всколыхнувших всю Европу, группа друзей (художников, галеристов, коллекционеров) должны были собраться у Бротарса дома и обсудить, что же происходит в бельгийском художественном мире, проанализировать отношения между искусством и обществом. Но поскольку мастерская была очень небольшой и всем бы точно не хватило места, он позвонил в транспортную компанию, которая занималась перевозками искусства, с просьбой привезти несколько ящиков, чтобы люди смогли сесть. И когда ящики приехали, Бротарс расставил их по стенам, как если бы это были произведения искусства. «И тогда я сказал себе: вот же оно, вот музей». Он развесил на ящиках открытки с изображением произведений искусства девятнадцатого века, на окнах мастерской написал слово «музей», на двери, ведущей в сад, — «секция девятнадцатого века», а на садовой стене — «отдел орлов». Собственно так и родился этот проект — как говорил сам Бротарс, «не из концепции, а из обстоятельств, концепция пришла позднее». С момента основания «Музея…» (то есть первого собрания и живой дискуссии состоявшийся в мастерской), Бротарс особое внимание уделял всем ритуалам, необходимым деталям, которыми живет музей как сверхбюрократизированная организация: приглашения с особым шрифтом, анонсы, объявления, часы работы, подробнейшая структура с департаментами и секциями и прочим.
(«Секция документов»)
Вторая секция музея, которая представлена на выставке в «Гараже», открылась августовским днем тысяча девятьсот шестьдесят девятого года на пляже в городе Де-Хаан на Северном море. Секция состояла из схемы этажа музея, выкопанной в песке, и табличек (на фламандском и французском), сообщавших, что объекты в музее трогать категорически запрещено. Бротарс вместе со своим другом-коллекционером Эрманом Дале были в одинаковых кепках (одна с зеленым, другая с синим козырьком), на которых от руки было написано «Музей». Вскоре случился прилив, и весь план смыло, от музея остались только таблички и фотографии, седеланные женой художника, Марией Гилиссен. Эти фотографии, легкие, счастливые, семейные — единственные документы, свидетельствующие о музее. Так что же тогда остается от музея? Запрещающие таблички, следы бюрократической жизни? Какова роль фотографии? Кто или что хранит память о музее и артефактах? Или все смывается морской волной одним прекрасным счастливым днем?..