Секретик № 2. Кинохроники Риги-де-Жанейро
Риге, которую с подачи московской кинотусовки все называли Рига-де-Жанейро, помогали спастись от серости советской «нормальности» городские хиппи-фланеры, носившие яркую одежду и раскрашивавшие себе лица в стиле Flower Power. Они болтали на собственном языке, устраивали в кафе и на площадях неформальные перформативные действа, организовывали квартирные джазовые джем-сейшены и выставки, собирались на пляжах ради хеппенингов и посещали секретные показы зарубежных фильмов. К концу 1960-х Рига стала важным центром всесоюзной молодежной контркультуры, харизматичным лидером которой считался и Андрис Гринбергс. По образованию он был дизайнером мужской одежды, а по призванию — талантливым провокатором.
Ни с чем не сопоставимый вклад в развитие контркультурных настроений оказывало кино, в особенности зарубежные фильмы — французской «новой волны» и картины Микеланджело Антониони, Бернардо Бертолуччи и Райнера Вернера Фассбиндера. В этих фильмах воспевались непривычные, инопланетные образы молодых людей в столь же непривычной, отстраненной визуальной и повес- твовательной манере. Полулегальные показы, информация о которых шепотом распространялась между членами Союза кинематографистов и их друзьями, проходили в камерном Доме кино, расположенном в Старой Риге вблизи от основных мест, где собирались хиппи. В ходе таких мероприятий также демонстрировались иностранные картины, увидеть которые можно было только на крупных советских кинофестивалях и днях национального кино в Москве и Ленинграде. Пленки с этими фильмами находились в Госфильмофонде и тайно распространялись наряду с киноработами, не прошедшими советскую цензуру. Однако нелегальные копии последних удавалось сделать в синематеках Чехословакии, Польши и Венгрии, а затем переправить в Ригу по неофициальным каналам.
Неудивительно, что появление некоторых наиболее экспериментальных образцов советского кино брежневской эпохи связано с этими нонконформистскими кругами. В начале 1970-х группа рижских хиппи образовала студию Birojs («Офис»), на которой снимали автобиографические короткометражки с помощью оборудования и пленки, «заимствованных» у государственного объединения «Телефильм-Рига». Постпродакшн также осуществлялся в условиях полной секретности в помещениях «Телефильм-Риги», где работали несколько членов Birojs.
В результате рейдов КГБ на неофициальную фотовыставку и джазовый сейшн, проходившие в квартире Андриса Гринбергса, популярной андерграундной площадке того времени, пять из семи фильмов Birojs были уничтожены их создателями из страха, что пленки попадут к властям. Чудом сохранился позитив «Автопортрета», завершенного за две недели до визита властей и находившегося во время обыска в квартире. После обыска «Автопортрет» был разрезан на части, которые спрятали в паре десятков разных мест, где они и пролежали последующие 23 года. «Автопортрет» может быть прочитан как эмблематичное описание самого феномена хиппи: его коллажное повествование стремится не столько запечатлеть конкретного человека, сколько обозначить совокупность чаяний и желаний поколения. После реставрации, проведенной нью-йоркской «Анталогией киноархивов» в 1995 году, ее основатель, кинорежиссер и критик Йонас Мекас назвал «Автопортрет» «одним из пяти самых сексуально трансгрессивных фильмов в истории кино». Теперь он находится в одном ряду с работами Кеннета Энгера, Джека Смита и Энди Уорхола — авторов, которых Мекас почти наверняка имел в виду, говоря об этой работе.