Георгий Литичевский «Бандероль»

Д.: Сам не принеси заразу в дом. Сразу же принимай душ. И дезинфицируй телефон, ключи, кошелек и поверхности в доме.
Я: Ок.
Д.: Повтори главное правило.
Я: Стирать или выбрасывать все после использования.
Д.: Что ты имеешь в виду? Шарфы? Или что? Я тебя попросила повторить мне главное правило от заражения.
Я: Не дышать.
Д.: Сволочь ты после этого.
Я: Да ладно, не переживай так сильно. Я на самом деле все время делаю дыхательные упражнения. Это и тест, это и профилактика.

Переписка в мессенджере ведется со смартфона то из городского парка, то из перехода метро, то из вестибюля супермаркета. Домашний интернет у меня в Нюрнберге не подключен. Раньше можно было еще ходить в городскую библиотеку. Но с началом пандемии ее закрыли для посещения. В Германии, в которой я оказался в этот период, в отличие от других стран, прогулки не запрещены и даже приветствуются. Международное STAY HOME дополнено здесь местным FRISCHE LUFT TUT GUT (свежий воздух тут «гут»). Вот я и гуляю, и часы, проводимые в интернете здесь, это не согбенная неподвижность, как дома в Москве, а движение и свежий воздух. Разумеется, держусь от всех прохожих на расстоянии около двух метров.

Исаева Света. Без названия. Часть № 1. 2020
Бумага, акрил, гуашь, спрей
Предоставлено художником

Д.: Помни железное правило рук.
Я: Руки мою каждые 5 минут.
Д.: Не помнишь.
Я: Я не помню, я мою.
Д.: Так я и знала. Посмотри выше в переписке. Я сформулировала это правило тебе. А мне его сформулировал врач больницы.
Я: Правило «Лицо руками не трогать»? Я это воспринимаю как железное правило лица, а не рук. Особенности личного восприятия.
Д.: Нет. Не правильно. Правильно так: be always aware where your hands were and are.

Время от времени по асфальтированным дорожкам парка проезжает полицейский микроавтобус. Вежливо просят не сидеть на лавках. Ловлю сеть то стоя, то прохаживаясь. В парке то тепло, то холодно. То закатываю рукава, чтобы получить порцию витамина D, то натягиваю перчатку, чтобы не мерзли пальцы.

Главное украшение парка — фонтан «Нептун» с бронзовыми наядами и морскими всадниками, покрытыми зеленой патиной. Это копия конца XIX века. Оригинал XVII века был куплен в XVIII веке нашим царевичем Павлом, совершавшим тогда полуинкогнито, под именем графа Северного, путешествие по Европе, и находится сейчас в Петергофе. Но и в Нюрнберге, хоть и копия, но все равно историческая и художественная достопримечательность. В какой-то момент на все зеленые бронзовые лица (кроме самого Нептуна — он на недостижимо высоком пьедестале) местные шутники натянули подобия защитных масок, и недели две посетители парка их
радостно фотографировали.

Д.: Срочно дай твой почтовый адрес.
Я: Что случилось?
Д.: К., муж моей школьной подруги, они во Франкфурте живут, пришлет тебе по почте спирт для дезинфекции поверхностей, а то ты писал, что в Нюрнберге ничего нет в продаже
Я: Слушай, не надо. Я справлюсь сам. И наверняка скоро пройдет ажиотаж «хомячьих закупок», и в продаже появится все необходимое.

Вечером, после захода солнца, в парк идти неохота, супермаркет после восьми вечера закрыт, а в переходе метро и ближе, и светлее, и теплее, и легко можно подключиться к двум открытым сетям беспроводного интернета.

На улицах пустынно. Впереди на краю тротуара стоит одинокая женская фигура, и я готовлюсь, не снижая скорости, обойти ее, не нарушая рекомендуемой дистанции. На даме лиловый плащ до пят, тулуз-лотрековская прическа, она стоит лицом к проезжей части улицы, смотрит куда-то вдаль и говорит сама с собой. Чем я ближе, тем отчетливее слышу ее. И это не разговор с невидимым собеседником в наушниках мобильного телефона.

Исаева Света. Без названия. Часть № 2. 2020
Бумага, акрил, гуашь, спрей
Предоставлено художником

Певучим голосом она говорит по-русски, мешая литературную речь с грубым сквернословием, не меняя ровной интонации. Не глядя в мою сторону, она говорит обо мне, и можно было бы подумать, что для меня, хотя мы видим друг друга впервые, и она вряд ли может быть уверена, что я понимаю по-русски.

Содержание ее речевого потока: «Вот идет тут, а что он сейчас натворит, никто нетзнает…». Похоже, что ругань, словесный оберег, вызвана страхом перед моим появлением на безлюдной улице, и она выбирает такой способ справиться с чувством тревоги. Я принимаю единственно верное решение — не меняя скорости и не выдавая своего знания русского языка, пройти мимо. За мой спиной ее голос становится менее различимым, а в переходе метро его уже не слышно совсем.

Д.: …нужно отлить 250 мл в другой сосуд. Долить водой. Потом перелить в емкость с пульверизатором.
Я: Что это?!
Д.: Инструкция для пользования дезинфекционным спиртом. Ты уже его получил?
Я: Каким образом? Я же не давал никому моего адреса.
Д.: Я его нашла в старых записных книжках.
Я: Но я уже все купил — и защитную маску, которую можно стирать. И все средства для дезинфекции. Маску в аптеке, а средства в обычном супермаркете.
Д.: Тебе этого надолго не хватит. Литр дезинфекционного спирта будет не лишним. Только обрати внимание на инструкцию. Все-таки это яд.

В обычное время любое почтовое отправление по Германии доходит максимум за три дня, а чаще — за один. Во время пандемической перегрузки прошло больше недели, и вот в почтовом ящике лежит извещение зайти за посылкой, так как я не открыл по звонку дверь курьеру, когда он ее приносил. Иду на почту с твердым намерением просить отправить бандероль обратно. Я не сумею отмерить эти 250 мл, я не знаю, в какую емкость переливать и куда выливать лишние 250 мл, как и где это все хранить в тесном эмигрантском жилище. Вспоминается предписание инструкции: «Во время переливания жидкости постарайтесь не дышать». Ну как я смогу не дышать?! Такое впечатление, что один эмигрант присылает другому емкость с «Циклоном Б».

Исаева Света. Без названия. Часть № 3. 2020
Бумага, акрил, гуашь, спрей
Предоставлено художником

После почты спускаюсь в переход метро, чтобы войти в интернет. Встаю в паре метров от билетного автомата и проверяю почту и новости соцсетей. И вдруг снова этот певучий голос с характерной смесью литературных русских речевых оборотов и тошнотворного сквернословия. Дама в длинном лиловом плаще пристально вглядывается в экран автомата и тыкает в него пальцем, стараясь оплатить проезд, а заодно поделиться своим неудовольствием по поводу того, что я тут стою рядом и, вероятно, мешаю ей приобрести билет. «Пожалуйста, тише. Вас понимают», — не выдерживаю я. В ответ усиливаются потоки сквернословия, при этом ее взгляд все так же углублен в экран. Делаются вставки «здесь стоять не положено», «я ведь и заявление написать могу», «самое простое — пустить две пули в висок, да, жалко, не разрешается».

В этом году очень теплые дни перемежаются с холодными, а ночью чуть ли не мороз. В парке очень рано появились крокусы, потом нарциссы и тюльпаны. Много цветущих деревьев. Рядом с некоторыми из них таблицы с экзотическими названиями как в ботаническом саду. Ярко-желтая форзиция, какое-то дерево с голубыми колокольчиками. Каштаны с белыми и малиновыми пирамидками цветов. Очень рано зацвела магнолия — и ее цветы все-таки пожухли от ночным морозов. Светло-розовые лепестки потемнели и скрючились. Ими усеяна вся трава у подножия стволов. В прошлом году магнолия очень пышно цвела в июле. Я такое видел впервые. Ведь магнолия цветет весной. Может, в прошлом году было то же самое — неудачное цветение в начале апреля, а потом роскошная летняя компенсация за весеннее недоразумение?

Об авторе

Георгий Литичевский — российский художник, автор комикса Opus comicum и многочисленных текстов. Живет и работает в Москве и Нюрнберге.

О художнике

Светлана Исаева — художница. Окончила Британскую высшую школу дизайна и Московскую школу фотографии и мультимедиа им. А. Родченко. Живет и работает в Москве.