Дмитрий Безуглов «Невозможно копить обиды на 60 квадратных метрах»

Злой/ая Тимоти Мортон, твит от 26 июня 2020 года: «в следующий раз — если будет следующий раз — читайте “Гиперобъекты”. Если заметны три или четыре проявления, значит, эта хрень везде. На каждой поверхности»¹.

Думал перечитать «Гиперобъекты», потом покрутил образ, оставшийся от книги. Гиперобъект настойчиво врывается в разные домены и сферы, причем по-разному себя проявляет и не поддается просеиванию через понятийные решетки. Например, гиперобъектом можно считать «глобальное потепление» или — ну, да, COVID-19.

Вспомнив, решил, что Мортон не лучший теоретический союзник, потому что его всепронизывающий гиперобъект, вращающийся где-то там, куда не долетает моя тоненькая мысль, и периодически оставляющий вмятины² в новостной ленте, — ничего не прибавляет к мысли «эта хрень везде».

Например: «Медиазона», публикация о сверке официальных данных о смертности врачей со «списком памяти»³; «Перекресток» на Белореченской, мужчина в сандалиях недоверчиво жмет на белую пимпочку банки с антисептиком; Шереметьево, гудение бесконтактного термометра у моего запястья; «Телеграм», сверка в чатах, кто заболел, кто сдал тест, у кого заболели родственники; «Инстаграм», крики Карди Би⁴, в памяти сблизившиеся с увещеваниями Ларисы Гузеевой; «Яндекс.Такси», водитель, меланхолично перечисляющий умерших знакомых, которым приписали «вместе с коронавирусом»; набережная Исети, мужики под пиво говорят о нарушениях статистики, — и так далее.

Ксения Маркелова. Разгрупленность. 2020
Перенос физических произведений в виртуальную среду. 3D-моделирование
Предоставлено художницей

Каждый из вас может произвести свой неструктурированный список, в котором встретятся люди, действия, огрызки новостей, «тиктоки», каждый из которых как-то да сцепляется с общим фоном (я попробовал разметить пространственно, но все равно в один ряд попали единицы информации, которым можно сообщить гиперссылки, и ситуативные шумные описания).

И потому нахожу саму идею «гиперобъекта» убаюкивателем мышления — всегда есть нечто большее, не поддающееся втискиванию в текст; реальность, подобная джеймсовскому «гулу», так и остается неуловимой, и я склонен это принимать.

Точнее, гиперобъект не позволяет упорядочить те социальные факты, конструируемые в разных доменах; его вознесенность над трехмерным миром сваливает все в одну кучу, не позволяя вновь воздвигнуть перегородки, раньше сдерживавшие эти разновеличинные штуки от падения.

А их сколько-то хочется восстановить.

В беседе с Дидье Эрибоном восьмидесятилетний Клод Леви-Стросс замечает: «А главное, меня спасало, как вообще часто бывало в жизни, отсутствие воображения»⁵.

Это отсутствие может быть продуктивным.

Отказываясь от воображения того, что может быть, можно задаться вопросом «что происходит здесь» или «как устроено то, что я сейчас наблюдаю» и взяться за реконструкцию.

Ксения Маркелова. 1в2в1. 2020
Перенос физических произведений в виртуальную среду. 3D-моделирование
Предоставлено художницей

В мае 1961 года Сьюзен Сонтаг оставляет в дневнике такую заметку: «Жизнь города: жизнь в комнатах, где человек сидит или лежит. <...> Жизнь в гостиной навязывает нам разговоры и сужает способность к игре и созерцанию»⁶.

Мы с коллегами — Юлей Пацюковой и Максом Любавиным — вынесли эту фразу в эпиграф небольшой эскизной статьи⁷. Статья вобрала прихотливый анализ 18 интервью, взятых у тех, чья жизнь в условиях локдауна развертывалась в комнатах, в которых сидят и лежат, — в Хабаровске, Лондоне, Москве, Екатеринбурге и Нижнем Тагиле.

Слова Сонтаг отразились зеркально, обретя выражение в метонимическом переносе «квартира как город», который осуществили все, кого ждали доставка еды и напитков из любимых баров, консультации с врачами в мессенджерах, уроки в онлайн-сервисах и даже светские вечера в Zoom.

Бирмингемская перформер и художница Селина Томпсон даже создала симулятор вечеринки The Big Night Out, доступный людям в самоизоляции, для которого требуются «телефон с доступом к социальным сетям, милый наряд, что-то, чем можно разметить пол (мел или изолента), маска для сна, и, наконец, дрянная, жирная, соленая еда и пинта воды»⁸.

Ксения Маркелова. Пролежень. 2020
Перенос физических произведений в виртуальную среду. 3D-моделирование
Предоставлено художницей

Сцена третья — «Такси хаоса» — предлагает следующие инструкции:

«Найдите маленькое место, где можно неудобно усесться: возможно, подойдет ваш шкаф для одежды. Вы должны чувствовать себя зажатыми. Пятнадцать минут звоните друзьям, звоните до тех пор, пока кто-то не поднимет трубку. Рассказывайте шутки. Стройте нереалистичные планы на грядущие встречи: например, что вы вместе на вечер выкупите струнный квартет. Задача — сделать смешно им и вам»⁹.

Воскрешая телесное переживание неудобства и тянущегося безвременья, охватывающие пассажиров такси, Томпсон переводит его в пространство шкафа. Так и многим нашим собеседникам пришлось перетягивать за собой «реквизит», требуемый для воспроизводства той или иной социальной ситуации, а всем вокруг пришлось обучаться новым способам «вежливого невнимания», проявляющегося, когда на рабочем совещании в окошко Zoom грациозно вползает кот или партнер с грохотом роняет что-то рядом с ноутбуком. Как сообщил один из собеседников, «было занятно наблюдать заказчиков, которых ты привык видеть в костюме и в галстуке, в какой-то майке на фоне кухни... Я обычно провожу звонки без видео, но почему-то — опять же, это какой-то эксгибиционизм заказчиков, им по какой-то причине очень хочется проводить видеозвонки, не знаю, они, может, гордятся своей кухней или поделками детей, — им всегда хочется видеозвонок».

Ксения Маркелова. Однушки. 2020
Перенос физических произведений в виртуальную среду. 3D-моделирование
Предоставлено художницей

Есть и другая опасность гиперобъекта; он не скован конвенциями пространства и времени, хотя перемены этих конвенций я сейчас считаю главным свойством, вызванным последствиями локдауна — а именно распад социального времени. Гиперобъект не чувствителен к тому, что многим людям не удается ехать в электричке на работу, в назначенное время прибывать к врачу или парикмахеру; он парит над распадающейся связностью действий, производящих чувство нормальности городской среды.

Мне кажется важным указать и на то, как исчезли физические перегородки, позволявшие до какой-то степени удерживать работу в границах офиса, медицинские дела — в больнице, детей — в школе, а поедание вкусного — в ресторане; и на то, как исчезли временные перегородки, позволявшие присваивать отдельным фрагментам дня отдельные значения, разделяемые некоторой группой людей (как минимум, в полдень уходить на согласованный перекур). Перегородки, позволявшие с меньшей интенсивностью переживать семейные проблемы, от которых можно было легитимно на время уйти, — и которые теперь стали настигать многих, о чем заметила один из авторов «Коллективного дневника самоизоляции» пермского Центра городской культуры: «Невозможно копить обиды на 60 квадратных метрах»¹⁰.

Ксения Маркелова. Коробчонка. 2020
Перенос физических произведений в виртуальную среду. 3D-моделирование
Предоставлено художницей

Все, вжатое в пределы дома, хочется разделить и расставить. Хочется восстановить и допустить наличие перегородок, которое ретроспективно позволит увидеть, из чего складывалась норма: не старая, не новая, а сколько-то утвержденная.

А гиперобъект можно оставить в отдалении, используя его как легальный способ перепрыгивать от одного кусочка новости к другой; как повод и приглашение посмотреть, как художники в американском Vogue комментируют свое принудительно-добровольное заточение¹¹, индийская актриса превращается в медсестру¹², словаки изнывают от самоизоляции¹³ и так далее. Наконец, захватить этот надменный и алармистский концепт и использовать его как инструмент отслеживания оттисков в других культурах, которым также приходится невесело.

Ейск, июль 2020

Об авторе

Дмитрий Безуглов — работник Уральской индустриальной биеннале современного искусства, переводчик. Живет и работает в Екатеринбурге и Москве, катается на велосипеде где получится.

О художнике

Ксения Маркелова — художница. Училась в Уральском государственном архитектурно-художественном университете (Екатеринбург) на кафедре «Графика и анимация». Работает с кукольной анимацией, скульптурой, инсталляцией, графикой. Живет и работает в Екатеринбурге.

Примечания

1. См.: https://twitter.com/the_eco_thought/status/1276361288877137920.

2. That action is but another footprint of the hyperobject. — Trozzo E., Considering Global Warming as a Hyperobject with Definitive Presence // URL: https://www.elca.org/JLE/Articles/1303.

3. Минздрав признал гибель 101 медика // URL: https://zona.media/news/2020/05/26/101.

4. См.: https://www.instagram.com/p/B9kvv79AAUw.

5. Леви-Стросс К., Эрибон Д. Издалека и вблизи. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2018. — С. 38.

6. Сонтаг С. Заново рожденная. Дневники и записные книжки 1947–1963. —М.: Ad Marginem. — С. 296.

7. Безуглов Д., Пацюкова Ю., Любавин М. Поломка или пересборка: как не быть вместе? // URL: https://indicator.ru/humanitarian-science/polomka-ili-peresborka-kak-ne-byt-vmeste.htm.

8. См.: https://forestfringe.co.uk/paper-stages-2020.

9. Там же.

10. Козлов И. «Мама дала честное слово, что не умрет до лета»: первая часть «Коллективного дневника самоизоляции» // https://zvzda.ru/articles/a8e53b36ca5f.

11. Creativity in Crisis: How Some of Our Favorite Photographers and Visual Artists Are Coping in Quarantine // URL: https://www.vogue.com/article/photographers-artists-coping-quarantine.

12. Malhotra S. Covid-19 Diary | From Reel To Real Life, From Leading Actress To An Obsessed Nurse // URL: https://www.outlookindia.com/magazine/story/covid-19-diary-from-reel-to-real-life-from-leading-actress-to-an-obsessed-nurse/303249.

13. Kafkadesk. Quarantine diaries: “‘Home’ has become a complicated concept” // URL: https://kafkadesk.org/2020/04/21/quarantine-diaries-home-has-become-a-complicated-concept.