Эссе на тему самоизоляции
Я публикую эту работу без подписи, потому что у меня нет настоящего имени и нет права его получить. Своим паспортным именем я пользуюсь для покупки билетов на поезд. Своими домашними прозвищами я пользуюсь в кругу друзей, потому что им нужно хоть как-то меня называть. Имя, о котором я мечтаю, лежит за пределами возможностей русского языка, даже гендерно-нейтральные имена у нас обладают, в отличие от меня, тягой к одной из сторон. Даже намек на бинарность вызывает у меня приступ тошноты. Поэтому просто не стоит пытаться.
* * *
Пришлось погуглить перед этим, что такое эссе. Как и вам после прочтения этого «эссе» придется гуглить, кто его написал. Ищите по словам «нонбайнари», «ничтожество», «никто», «в смысле, ни мужик, ни баба?» и «ненормальная».
«Эссе — это прозаическое сочинение небольшого объема и свободной композиции, выражающее индивидуальные впечатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заведомо не претендующее на определяющую или исчерпывающую трактовку предмета», — пишут на сайте Тихоокеанского государственного университета.
Интересно, откуда они это содрали.
Индивидуальные впечатления
В изоляции время течет (почему, кстати, все говорят, что время течет, если оно на самом деле существует с такой — все время — разной скоростью, что пользоваться этим параметром вообще бессмысленно), в изоляции время откуда-то вдруг выстреливает в тебя собой — ты просыпаешься после полудня и смотришь определение слова эссе на сайтах разных университетов. Потому что так будет солидно. Глупое слово, между прочим, это «солидно» — solid, massive, firm — кругом эта чертова маскулинность. 22:44 — пора отправлять «эссе». Так, бл*ть, что же все-таки это?
В «Толковом словаре иноязычных слов» Л. П. Крысина, пишет безымянный автор сайта Тихоокеанского университета, эссе определяется как «очерк, трактующий какие-нибудь проблемы не в систематическом научном виде, а в свободной форме».
Проблемы
Ну какие у меня могут быть проблемы? В изоляции проблем нет. Все мои проблемы существуют только за пределами моей квартиры, за моим порогом, обитым дерьмовым линолеумом, на котором — идея на миллион — нарисованы булыжники. Он такой дерьмовый, что бесполезен даже для гравюры, рвется под самым острым лезвием, после чего тушь оставляет подтеки. Ненавижу подтеки и когда что-то выходит за контур. И жуткое слово «лезвие», да? От лезвия, в отличие от изоляции, всегда куча проблем.
Хорошо, попробую перечислить.
Проблема № 1
Меня не существует.
Когда я описываю себя как небинарного человека, который не принадлежит ни к женскому, ни к мужскому гендеру, я вынужденно использую родовые окончания и всегда делаю это вперемешку, а иногда — прямо перед самым окончанием — замираю. Или не дописываю. Вчера я бы в магазине, где купи черного хлеба и бутылку минеральной воды. На кассе я попроси не пробивать пакет, потому что я берегу природу.
— Нех*й уже беречь, девушка. Все про*бано. — ответила мне продавщица.
Так мы дали друг другу по оплеухе — навесили друг на друга гендерные ярлычки. Она на меня лично, а я на нее постфактум, сейчас, за сочинением этого бл*дского эссе. Просто чтобы ей тоже стало немного совестно и обидно, что никто и никогда не спрашивает ее: «А как вы желаете, чтобы вас называли? Вас устраивает ваше имя?».
Проблема №2
Я ненавижу свое имя.
Чтобы полететь в страну, где в графе «Гендер» прямо в паспорте можно указать Х, мне нужно купить билеты, при регистрации указав, что я Ж. А потом как меня зовут. Зовут не друзья, а государство. Я выбираю гендерно-нейтральные варианты, но на русском языке они все меня раздражают — как п*здатый человек может носит имя Женя или Саша? Как ох*енный эссеист, как я, может отзываться на Славу? Не называйте меня моим именем. Вообще — не зовите меня.
— Алло, это кол-центр «Сбербанка». Мария, у вас будет пять минут времени, чтобы выслушать наше предложение?
Проблема №3
До сих пор не понимаю, получается ли эссе.
Тот человек, которым мне удобно и комфортно быть, отправлен в самоизоляцию очень давно. Потому что настоящих себя мы можем показывать только дома под одеялом, лишь бы нас не видели дети. Почему же меня не арестовали тогда, в три года, когда я впервые посмотрела на себя в зеркало и поняла, что отличаюсь? Ребенок был первым, кто увидел меня настоящую. Надо было сослать меня в Сибирь в пять, когда в детском саду меня начали путать с мальчиком, ведь только они имеют право носить штаны. Надо было запретить меня в 7, когда я просила называть меня какими угодно именами, но не своим. Надо было не выпускать меня из квартиры после 10, потому что мои одноклассники видели мою короткую стрижку и могли соотнести это с общеакадемическими успехами, сделав необоснованные сравнения. Почему-то изоляция началась только в 18 с присвоением титула «лесбиянка». Оказалось, что он — титул — должен оставаться дома, но он мне так, сука, понравился, что я осталась дома вместе с ним.
Проблема №4
Дома очень хорошо.
Я не выхожу никуда в общей сложности 12 лет. Я вызываю у вас неприятные мысли. Вы меня боитесь. Вы переходите на другую сторону дороги. Вы говорите своим детям, чтобы не подходили слишком близко. Вы не понимаете, как это работает, но на всякий случай переходите на другую сторону дороги. Было бы проще, если бы меня вообще не было. Дистанция минимум 2 метра (или 1,5 — по версии ВОЗ). Не дышите, это может быть заразно. По возможности запретите меня, в детстве не получилось, но запретите меня сейчас, в 34, пока еще не слишком поздно. Прикажите мне оставаться дома всегда, я так люблю тут быть, сделайте мне приятно. И еще раз. И еще раз.
«“Краткая литературная энциклопедия”, — продолжает безымянный автор Тихоокеанского государственного университета, — уточняет: “Эссе — это прозаическое сочинение небольшого объема и свободной композиции, трактующее частную тему и представляющее попытку передать индивидуальные впечатления и соображения, так или иначе с нею связанные”».
Небольшого объема. Заканчиваю.
Проблема №5
Вам разрешат выходить, потерпите еще немного. Вы будете гулять в парках, ходить в рестораны, делать привычную х*йню. И мне разрешат, потому что даже в самые тяжелые времена я не верю, что идиотизм победит. Но разрешу ли я себе выходить к вам? Вы опасны. Даже дистанция в 100 метров не кажется мне достаточной. Вы заразны, ваши страхи — вот что самое страшное. И они заразнее всего. Я к вам не хочу.
Кстати, вы знали, что Тихоокеанский государственный университет входит в топ-50 ведущих классических университетов России по рейтингу востребованности вузов в РФ за 2019 год? А еще у него есть автошкола.
Автор о себе или биография, 150 слов
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать — когда меня попросили написать свою краткую биографию (не больше 150 слов), мне показалось хорошей идеей просто досчитать до 150, но это невозможно, потому что некоторые цифры состоят из двух слов. Интересно, получилось бы досчитать хотя бы до ста? Лень про это думать. В любом случае, история получилась бы поинтереснее, чем информация о моих достижениях, городе, в котором мне пришлось расти, мальчиках из моего класса, которые уважали меня до 10 лет, а потом начали бить, учительнице английского языка, благодаря которой я ненавижу язык, освободивший меня от гендерных предрассудков, моей первой Нобелевской премии и последнем сексуальном опыте. Я ничем не отличаюсь от вас, но вы все равно имеете право думать по-другому. Это сто двадцать три слова. Нет, уже сто двадцать восемь. Нет, сто тридцать три. Сто тридцать семь! Сто сорок (как мало слов). Осталось всего пять жалких слов.