Лекция посвящена взаимосвязи веры и знания в художественном образе.
Фома Аквинский утверждал, что истина науки и истина веры не могут противоречить друг другу; между ними существует гармония. В его интерпретации обе истины служат постижению Бога. Эта мысль в современной философии превратилась в утверждение того, что истина веры и истина знания высказываются на разных языках (существуют в различных дискурсах) и никак не могут опровергать друг друга. Намеренное или неосознанное нарушение этого принципа, скорее всего, создаст комический эффект в восприятии наблюдателя. Однако попытка соединить веру и знание может служить задаче создания художественного образа. Борис Пастернак заканчивает свой знаменитый роман стихотворным сборником Юрия Живаго. И в самом романе, и в этих стихах — стремление автора прожить такую жизнь, которая своей жертвенностью соответствовала бы страшным событиям революции и гражданской войны. Вполне реалистические описания природы в стихотворении «Август» служат как будто доказательством торжественного переживания автором своего преображения — смерти и воскрешения.
«Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх философских дисциплин, которые основываются на человеческом разуме, существовала некоторая наука, основанная на божественном откровении; это было необходимо прежде всего тому, что человек соотнесен с богом как с некоторой своей целью. Между тем эта цель не поддается постижению разума» (Фома Аквинский. «Сумма теологии»).
Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.
Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую
И край стены за книжной полкой...
(Борис Пастернак. «Август»)
