Движение чайного столика к закату
Слушайте подкаст на удобной вам платформе: SoundCloud, Apple Podcast или Яндекс.Музыка.
Одной из важных точек на художественной карте Петербурга 1990-х годов была галерея «Борей», которая обосновалась в полуподвальных помещениях на Литейном, неподалеку от Невского проспекта. Независимая площадка под руководством Татьяны Пономаренко вела активную выставочную деятельность, работала как издательство, открыла свой книжный магазин, кафе и была местом для разных событий, от дружеских встреч до конференций. Частыми гостями «Борея» стали писатели Аркадий Драгомощенко, Александр Скидан, Дмитрий Голынко-Вольфсон, Борис Кудряков, философы Александр Секацкий, Валерий Савчук, художник и исследователь ленинградской неофициальной фотографии Валерий Вальран и многие другие.
В этой насыщенной среде состоялось знакомство авторов, создавших Товарищество «Новые Тупые», которое просуществовало с 1996 по 2002 год. В тексте, посвященном первому году жизни группы, художники описывают объединившее их состояние: «Никто не знал, что происходит в катакомбах “Борея”, где шла работа по постижению не нами придуманной тупости. Тупые ли мы на самом деле? Не блефуем ли мы в безнадежность? Нет, кажется мы в самом деле находились в той стадии глубокого бесплодия, когда одна мысль о работе, о светлом свершении, повергала нас в ледяной труп. Никаких свершений! Во-первых: кому нужны наши свершения. Во-вторых — все уже свершено и нами и до нас. В-третьих, наша неизлечимая бездарность не позволяет совершить нам что-то новое, что-то совершенное»1.
Несмотря на апатию, которую приписывали себе авторы, «Новые Тупые» оказались весьма деятельными. Группа, ядром которой стали Вадим Флягин, Сергей Спирихин, Владимир Козин, Игорь Панин, Александр Ляшко и Инга Нагель, за недолгий период существования успела поучаствовать в выставках и фестивалях на разных петербургских площадках и провела несколько десятков перформансов и акций. «Тупость», которую взяли на вооружение художники, позволяла находить повод для искусства в самых обыденных вещах и действовать стремительно: «придумал — сделал». Но это не значит, что участники группы подходили к своей работе легкомысленно. Как заметил Сергей Спирихин, поиски тупости — «это большой труд, холодный пот, тяжелый талант и недевическая мужественность»2.
Чтобы стать «тупыми», художники прибегали к разным приемам. Например, они позволяли себе забыть о простых повседневных правилах. Так, во время перформанса «Славянский базар» Игорь Панин лил борщ на белую накрахмаленную скатерть сервированного стола, словно не зная, что суп обычно подают в тарелках. Владимир Козин в работе «Красное и черное» перед бритьем мазал лицо не пеной, но черным гуталином.
Другое проявление «тупости» — неумение остановиться: перестать повторять собственные ошибки. Одним из перформансов, демонстрирующих такую неприспособленность, был «Ванька-встанька» Вадима Флягина. Нагой художник пробовал «улечься и обрести покой на пяти стульях, которые разъезжались под ним, в результате чего он падал», покрываясь ссадинами и синяками3. Автор продолжал попытки на протяжении полутора часов, изнуряя себя и зрителей.
«Тупость» также может означать признание собственной неоригинальности, вторичности. Участники группы с удовольствием делали намеренно «профанные» реплики произведений или событий, созданных другими авторами, более успешными или уже вошедшими в историю искусства. Неудивительно, что Тимур Новиков, возможно, самый известный петербургский художник 1990-х годов, был объектом их пристального внимания.
В 1998 году Новая Академия Изящных Искусств, организованная Новиковым, проводила акцию «Сожжение сует», посвященную 500-летию казни Джироламо Савонаролы — флорентийского проповедника и борца с излишествами. Это событие отмечало поворот группы к «новой серьезности». Несколько старых произведений неоакадемистов, признанных ими же слишком «фривольными», были преданы огню вместе с порнографическими журналами и наркотиками. Участник «Новых Тупых» Сергей Спирихин хотел попасть на акцию и на костре чужих работ пожарить яичницу, но не успел»4. В итоге художник решил не уходить далеко от привычного «Борея»: во дворах напротив галереи он поджег разломанные подрамники, приготовил нехитрое блюдо и тут же его съел.
Зрителями акции Спирихина был фотограф Александр Ляшко, который задокументировал ее в нескольких кадрах, и пара случайных прохожих. Конечно, участники Новой Академии о «Яичнице» ничего не узнали. Многие события, организованные «Тупыми», придумывались участниками группы для самих себя. Как вспоминает Владимир Козин, «была идея деятельности без результата. Важным было состояние, в которое мы входили благодаря этой деятельности»5. Одной из работ группы, посвященных искусству совместной траты времени, был перформанс «Движение чайного столика к закату. Семь дней пути», который стал легендой в петербургских художественных кругах.
Предыстория такова: в августе 1996 года Лариса Скобкина пригласила «Новых Тупых» принять участие во втором Фестивале экспериментальных искусств и перформансов, проходившем в Центральном выставочном зале «Манеж». Художники решили, что само путешествие к месту выступления может превратиться в событие. Александр Ляшко, автор идеи этого перформанса, описывает происходившее: «Я тогда работал дворником и забрал из одной квартиры, где умерла бабушка, комплект белых слоников и круглый рижский стол на одной ноге. Слоников я потом раздарил, а стол долго стоял у меня в комнате в Манежном переулке. Я подумал: отлично — можно совершить поход от Манежного переулка до “Манежа” вместе со столом и раскладными стульями, по пути останавливаться, садиться за стол и говорить об искусстве. Так мы и сделали. Все наши разговоры Спирихин фиксировал на печатной машинке»6.
Путешествие длилось целый день. По одним воспоминаниям, разговоры сопровождались чаем, по другим — кочевое застолье не обошлось без более крепких напитков. Остановки происходили в разных точках центра города: на набережной Фонтанки и Пантелеймоновском мосту, ведущем к Летнему саду, у храма Спаса на Крови, на Дворцовой площади, прямо у Александровской колонны. Последний пункт маршрута — крыльцо «Манежа». В этом выставочном зале «Новые Тупые» еще шесть дней делали перформансы, уже не только для себя, но и для публики.
Во многих работах группы повседневность конвертируется в искусство с помощью небольшого сдвига в привычном порядке вещей. Например, можно решить, что город не хуже, чем кухня или кафе «Боре́я», подходит для застольных бесед. Как замечает Игорь Панин: «смысл художника — разыграть среду и включить ее в свою идею <…> Это как при раздаче карт: у тебя оказался определенный расклад мастей, и ты играешь этими мастями. Так же и город. Мы оказались в 1996 году… и просто успели где-то что-то сделать, где сейчас это невозможно»7.
В интерпретации «Новых Тупых», тупость — это в конечном итоге умение видеть возможности для свободы, которые дают время и пространство, предоставленные художнику.
Примечания
1. Ляшко А., Панин И., Флягин В., Спирихин С. Дилетантизм лета // Максимка. 1998. № 2. С. 23.
2. Сергей Спирин. Анкета // Максимка. 1998. № 2. C. 8.
3. Райскин М. Особенности национальной спонтанности // Максимка. 1999. № 4. URL: http://old.guelman.ru/maksimka/n4/anat.htm.
4. Спирихин С. Возможно, Беккет (Новые Тупые в изложении С. Спирихина) // Опушка. 16 февраля 2009. URL: http://opushka.spb.ru/text/spirihin_bekket.shtml.
5. «У меня не было ничего, но мне почудилось, что улицы — мои». Большой опрос художников о Москве и Питере 1990-х: Бренер, «Новые Тупые», Глюкля и Цапля, Кулик, Осмоловский, Тер-Оганьян, Осмоловский, Мавроматти // Разногласия. 26 октября 2016. URL: https://www.colta.ru/articles/raznoglasiya/12844-u-menya-ne-bylo-nichego-no-mne-pochudilos-chto-ulitsy-moi#4.
6. Александр Ляшко: «Перформанс был естественным состоянием художника» // Colta.ru. 15 июня 2016. URL: https://www.colta.ru/articles/art/11449-aleksandr-lyashko-performans-byl-estestvennym-sostoyaniem-hudozhnika.
7. «У меня не было ничего, но мне почудилось, что улицы — мои».
