Хроники изгнания. Эзотерические движения в первые десятилетия советской власти
В отличие от политизированного радикального русского авангарда, представители которого с приходом к власти большевиков принялись за устройство «нового искусства для нового мира», участники всех без исключения мистических, религиозных и прочих течений (и среди них — художники) после установления «диктатуры пролетариата» оказались под угрозой ареста и физического уничтожения. С 1922 года начала действовать Анти- религиозная комиссия при ЦК РКП(б): большинство эзотерических кружков, философско-религиозных объединений попадали в разряд сект и признавались антисоветскими организациями. Как подробно описывает Илья Удовенко в своей статье в этом буклете, уже в 1929 году «был издан новый закон — Постановление ВЦИК и СНК РСФСР “О религиозных объединениях”, — который в основных своих чертах действовал до 1 октября 1990 года. Статья 17 этого закона прямо запрещала все общественные внебогослужебные формы деятельности религиозных организаций. Было наложено ограничение на просвещение в любой его форме, ведение хозяйственной деятельности, организацию различных кружков и т. д. Как правило, члены подобного рода объединений обвинялись в антисоветской агитации и пропаганде и подвергались различным срокам заключения». Уже в середине 1920-х жестокие репрессии обрушились на представителей анархо-мистического сообщества, по принципу классовой принадлежности арестам подверглись многие антропософы — вечный страх перед «приездом воронка» спровоцировал уничтожение самими представителями антропософского сообщества любых свидетельств при- частности к учению Штайнера (в экспозиции отдельный фрагмент посвящен основателю Дарвиновского музея, убежденному антропософу Александру Котсу). И это порождает еще одну возможную интерпретацию «тайного знания»: как знания, которое не только сокровенно и доступно немногим посвященным, но также как чего-то, что нужно скрывать, если хочешь уцелеть. Подобная фигура «двойного молчания» во многом определила трудность поисков информации и артефактов, свидетельствующих об интенсивной духовной жизни первой половины XX века. И одновременно один из самых любопытных сюжетов внутри выставки разворачивается вокруг механики сохранения и передачи «тайного знания»: кристалл, стоявший всю жизнь на рабочем столе у Александра Котса, косвенные свидетельства обращения Андреем Белым в антропософскую веру некоторых друзей (Штайнер говорил о Белом как о человеке, «который приведет много последователей»), шкаф с духовными текстами, переписанными в советские общие тетради, который хранится в семье скульптора Ариадны Арендт, разделявшей теософские идеи. Кстати, ее мужа, тоже скульптора, Анатолия Григорьева арестовали и отправили в ссылку в 1948 году по сфабрикованному делу «антисоветского теософского подполья».
Изыскания в архивах ФСБ позволили восстановить трагический исход жизни некоторых художников (например, Риммы Николаевой), писателей, интеллектуалов — участников мистических обществ. На выставке представ- лены копии уголовных дел тех, кого судили так называемые тройки (органы внесудебной репрессии при НКВД, состоявшие, как ясно из названия, из трех человек). Особенно сильное впечатление производит дело Бориса Зубакина, создавшего в 18 лет ложу «Свет звезд», которая позднее объединилась с ложей «Астрея». Зубакин — заметная фигура на интеллектуальном и философском ландшафте России, он собрал прекрасную библиотеку религиозно- философской литературы; некоторое время его секретарем была Анастасия, сестра поэтессы Марины Цветаевой. В 1922 году Зубакин впервые арестован, в 1929-м — повторно как бывший офицер, «участник и организатор мистических кружков, каббалист и чернокнижник», в 1937-м — привлечен к следствию по групповому делу «контрреволюционной фашистской организации “Орден розенкрейцев”». 26 января 1938 года Зубакин приговорен к высшей мере наказания, а уже 3 февраля расстрелян на Бутовском полигоне.
Е. И.