Начало: первые абстрактные работы

Путь Араина к абстракции напоминает эволюцию многих художников-модернистов начала XXвека. Подобно им, Араин был вынужден изобретать новые художественные методы без опоры на предыдущий опыт, поскольку в Карачи было недостаточно информации о современном искусстве. Его нефигуративные эксперименты 1950-х годов стали результатом наблюдения за повседневными реалиями и связанных с ними откровений. Наиболее характерным примером этой эволюции служит серия картин и графических работ под названием «Лодки. По направлению к абстракции». Эта серия во многом напоминает «Серое дерево» Пита Мондриана — цикл работ 1911 года, в котором осеннее дерево постепенно превращается в сеть геометрических линий, образующих фундамент мондриановской концепции абстрактной живописи. В серии «Лодки. По направлению к абстракции» Араин также берет в качестве исходника натурный мотив и упрощает формы, так что в итоге все, что мы видим, — это чистое движение и структурная упорядоченность.

Наблюдение за своим непосредственным окружением также вдохновило художника на создание в 1959 году работы «Моя первая скульптура», которая представляет собой кусок погнутой металлической проволоки, найденный Араином на улице. Когда он принес его домой и мать спросила, что это такое, Араин, к собственному удивлению, ответил, что это «скульптура». «Когда я впервые подобрал на улице покореженный кусок металла, этот поступок был неосознанным и внезапным — случайной встречей с вещью, которой я до этого не видел, и я действовал импульсивно, — говорил Араин впоследствии. — Моя голова была пуста, я не думал и не вспоминал ни о каком прошлом опыте или событии». Позднее Араин имел случай выяснить происхождение этой проволоки: он увидел на улице горящую кучу мусора и понял, что найденный им металлический каркас — все, что осталось от велосипедного колеса. В 1975 году художник воссоздал это событие в перформансе «Горящие велосипедные шины»; в нем нашла отражение тема скульптурных качеств найденного объекта и живописных свойств огня — элемента, который играл решающую роль в артистической биографии Араина.

Еще один цикл абстрактных работ имеет другое происхождение. Араин вспоминает, как отправился на прогулку в парк Карачи вместе с приятелем-художником и увидел там детей, которые крутили хула-хуп. Араин с другом заспорили о качествах этой сцены с точки зрения ее возможного отображения средствами живописи. Друг Араина был так вдохновлен движениями детей, что хотел запечатлеть эту сцен реалистически. Араин же «в довольно беззаботной манере раскритиковал выбор другом этого сюжета, его дурной вкус и, по сути, его увлеченность живописью, сколь бы банальной она ни была». Он придерживался другой точки зрения: «В своем воображении я видел, как танец с хула-хупом претерпевает удивительную трансформацию. Движение играющих преобразовалось в своего рода чистое движение вращения». Сразу после этого Араин вернулся домой и на следующий день создал работу «Хам ракс [Танцующие]», которая задала новое направление его искусству.

Благодаря этому случаю Араин самостоятельно открыл то, что служило руководящим принципом для советских конструктивистов. Эль Лисицкий писал: «Материальная форма движется в пространстве по различным осям — по диагоналям и спиралям лестниц, крутым холмам, горизонтальным полям, прямым или криволинейным траекториям аэропланов, — а это значит, что материальная форма должна соответствовать характеру ее движения, то есть самой Конструкции. Неконструктивные формы не движутся и не стоят — они рушатся, они катастрофичны». То, что Араин впоследствии будет называть «структурами», во многом очень близко понятию «конструкции» у Лисицкого. Но разница между ними заключается не только в своеобразии визуального языка Араина, но и в процессе деколонизации, в который вовлечен художник. Своими работами Араин настаивает на праве быть представителем современной эпохи независимо от расы и класса.