Мобильный гид к выставке «“Мы храним наши белые сны”. Другой Восток и сверхчувственное познание в русском искусстве. 1905–1969»

Проект «“Мы храним наши белые сны”. Другой Восток и сверхчувственное познание в русском искусстве. 1905–1969» — результат многолетней исследовательской работы, проделанной командой Музея «Гараж» совместно с самаркандским художественным критиком Алексеем Улько и московской художницей Александрой Сухаревой. В заглавие выставки вынесена строка из стихотворения Андрея Белого, центральной фигуры в российском эзотерическом движении первой четверти XX века.

Выставка рассказывает о людях, живших в первой половине ХХ века в Российской империи, а затем в СССР, чьи творческие и духовные поиски были тесно связаны со «сверхчувственным» познанием мира, закрытыми сообществами, мистическими практиками, что нередко совпадало с исходом на советский Восток. Здесь множество героев и нет единого протагониста. Однако, если составить «карту контактов», получится, что все персонажи либо — прямо или косвенно — знали о деятельности друг друга, либо оказывали друг на друга влияние «отраженным светом».

Хронологически исследование начинается в начале ХХ века, еще в императорской России — времени и месте расцвета мистических кружков и духовных сообществ: от антропософов и спиритов до рыцарских орденов. С приходом советской власти деятельность эзотерических (со)обществ стала сворачиваться. К тому же времени относится серия дел «об антисоветской агитации», затронувших значительную часть интеллектуальных элит и приведших к утрате свидетельств о широком пласте внутренней культурной и духовной жизни. На тот момент для ряда героев выставки советский Восток (в частности Самарканд) оказался конечной точкой исхода (причем иногда воображаемого), территорией, временно свободной от идеологического давления. Вся выставка развивается в условно-символическом цикле «расцвет– изгнание»: от многообразия эзотерических практик в дореволюционную эпоху до ссылок и расстрелов 1930–1940-х, от духовного возрождения на советском Востоке в 1920-е до последовавших за ним арестов и преследований.

Искусство, представленное на выставке «Мы храним наши белые сны», живет как будто «по краям» — в стороне от свершений модернизма в целом и советского радикального авангарда в частности, в сознательно тайном и невидимом режиме, в том числе и для специалистов, поскольку оно не эстетический эксперимент, но артефакт, свидетельствующий о духовном откровении. Вообще, логика документа становится для выставки определяющей: благодаря усилиям исследовательской команды, в течение двух лет работавшей с публичными и частными архивами, удалось восстановить по уголовным делам и протоколам обыска несколько казавшихся полностью утраченными художественных биографий, например, Риммы Николаевой, художницы и члена российского антропософского общества.